Сказка о барине, дизайнере и нечистой силе

«Барин приехал, барин приехал!» — челядь с криками разбегалась по имению Дерюгиных, где уже третий месяц шел ремонт. Где-то громыхнуло задетое ведро; в дальнем окне поднялся столб известковой пыли; взвизгнули девки. На дворе забрехала собака, и на мощеную дорожку, опаленную июльским зноем, въехала легкая коляска с колоритным кучером на козлах.

Барин, бывший кавалергард, восседал в коляске с видом гордым и неприступным, а рядом притулился скромно одетый человек в надвинутом на глаза цилиндре. Не дожидаясь полной остановки гужевого транспортного средства, хозяин имения вскочил со своего места и закричал в сторону парадного входа: «Маланья, пес тебя раздери, иди сюда, принимай багаж гостя!»

По ступенькам скатилось несколько женщин, быстро расхватали все узелки и саквояжи, замерли в ожидании. Одна из них, видимо, та самая Маланья, выступила вперед и, поклонившись в пояс, обратилась к хозяину: «И тебе здравствовать, Степан Иванович. Вещи опять в угловую комнату нести или в домик?» Дерюгин смущенно крякнул в кулак, бросил быстрый взгляд на пассажира и нарочито громко сказал: «В угловую, угловую, где все останавливаются».

«Ты, это, — Степан Иванович обратился к гостю, — Походи пока, посмотри на имение, реши, во что красить будешь, может, и прикупить надобно будет колеру». Потом хозяин повернулся к дворовому люду: «Смотрите у меня, без баловства, Илье Карловичу во всем помогать, комнаты показывать, кого за бездельем увижу – выпорю!» Человек в цилиндре соскочил с коляски и, не оглядываясь на хозяина, двинулся в сторону дверей, не поднимая глаз, поднялся по лестнице и скрылся в полутьме сеней. «Вот так, — неизвестно кому сказал барин и, тронув кучера за плечо, буркнул: — Поехали к летней кухне, квасу хочу».

Тем временем Илья Карлович, модный столичный дизайнер интерьера, бродил по залам имения, разглядывал вычурную лепнину на потолках, ковырял побелку и что-то записывал в блокнот. За окнами солнце клонилось к горизонту; от узоров из гипса вокруг ложились причудливые вытянутые тени. От работы его отвлек разговор в соседней комнате, судя по всему, беседовали две женщины. «Слыхала, опять в угловую определили? Неймется барину: уже трое пропали, а он опять везет», — сообщил первый голос. «И не говори, прям как вахлак какой-то, только днем добрый бывает!» — вторила ее собеседница. Женщины удалялись, и следующие фразы уже было не разобрать.

Карлович пожал плечами и продолжил осмотр жилища на предмет подготовки к эксклюзивной отделке в стиле деревенского барокко. Совсем уже вечером за ним прибежала дворовая девка, пригласила отужинать, а потом проводила в ту самую угловую комнату, где и предстояло мастеру ночевать, отдыхая от руководства исполнением своих задумок. Комнатка оказалась на редкость мрачной и узкой. Слегка пахло плесенью и какими-то грибами, но кровать была заправлена чистым бельем, и дизайнер не преминул ею воспользоваться. Минут через двадцать он задул свечи и стал потихоньку отходить в объятия Морфея.

Где-то далеко, в залах имения, громко забухали часы. Илья проснулся в легком смятении и зажег свечи. Во время обхода он часов не видел, но отнес это на свою невнимательность и стал подсчитывать удары. «Десять, одиннадцать, двенадцать..., тринадцать», — констатировал он. Хлопнули ставни, скрипнули половицы, дверь в комнату резко распахнулась, и на пороге появилась процессия во главе с хозяином имения. Выглядел он несколько необычно: восседал на кресле-каталке и был прикрыт пледом, из-под которого выглядывали ноги, но вместо лакированных ботинок сверкали резким блеском начищенные воском копыта. За креслом стояла Маланья с распущенными волосами и еще несколько человек из дворовых людей, по-видимому, особо приближенных.

Барин встал, помахивая тонким хвостом и цокая копытами, подошел вплотную к дизайнеру: « Ну что, мил человек, пора за работу. Попробуй угодить мне, а нет — так Маланья с тобой позабавится». За спиной хозяина взорвались хохотом сопровождающие, а женщина улыбнулась, оскалив длинные желтые клыки. Илья Карлович, привыкший за долгие годы работы к причудам заказчиков, спокойно привстал с кровати: «Так, мне нужен вон тот список,— и указал в блокнот на тумбочке,— А потом Вы обещали помощников». Дерюгин взглянул на перечисленные материалы и щелкнул пальцами; тотчас комната заполнилась коробками, бочонками, пакетами и инструментом, а за дверью в клубах дыма материализовалась визжащая и мяукающая толпа нечисти, явственно запахло серой. «Получи, и чтоб до первых петухов все было готово!» — Степан Иванович притопнул копытом и опять погрузился в кресло, которое Маланья шустро развернула и повезла во внутренние покои.

Всю ночь дизайнер гонял нечистую силу по имению, раздавал пинки и затрещины. Черти покрылись мылом и испуганно оглядывались, покрывая краской стены. Малейший огрех карался незамедлительно, и ближе к утру двоих лохматых представителей иного мира унесли на улицу — не выдержали гонки.

Первый петух еще только начал разминать глотку, чтобы отогнать ночь победным криком, а в комнатах уже шла завершающая уборка. Натирали паркет и отмывали изразцы на печах, добиваясь блеска фарфора. Петух напрягся, распушил перья и заорал истошно: «Ку-ка-ре-кууууу!» Поднялся легкий вихрь, нечисть метнулась в тень и пропала. Первый луч солнца осветил обновленную усадьбу. Дизайнер устало прислонился к стене, дожидаясь прихода хозяина и его вердикта.

Барин не заставил себя долго ждать, в своем обычном виде он обходил комнаты и повторял: «Ну мастер, ну удивил, цены ему нет!» Поравнявшись с Ильей Карловичем, он хлопнул того по плечу, и сказал, обращаясь к челяди, которая толпилась за спиной: «Вот как надо работать! Все силы положил, а сделал сказку в имении; меня не испугался и чертей загонял!»

Провожали дизайнера всем двором. Коляска, нагруженная подарками, заметно просела на рессорах. Илья Карлович в неизменном цилиндре разглядывал крестьян. Его взгляд на миг задержался на Маланье, у которой блестели слезы на глазах. Карлович хмыкнул неопределенно и тронул кучера тростью, отправляясь к новому заказчику и новым заданиям.