Искусство Древней Руси в Муромском музее

Муром, хотя и испытал трудную историческую судьбу, но все же не столь драматичную, как Рязань. К тому же город неизменно пользовался поддержкой Москвы. Один Иван Грозный дал Мурому столько, сколько Рязань не получала за всю свою историю. Надо отдать должное и муромчанам — они сумели сохранить памятники не только XVII века, но и более раннего времени.

Замечательным произведением живописи XV века была ныне увезенная из Мурома в Москву икона Богоматери Одигитрии. Исследователи отмечают особую выразительность скорбного лика Богоматери, а также звучность красок. И. Грабарь допускал, что к созданию иконы был причастен сам Феофан Грек. Приехав в Москву и пожелав возобновить свои муромские впечатления в Третьяковской галерее, можно убедиться в там, что икона Богоматери Одигитрии из Мурома начала XV века ближе к дионисиевским образам, нежели к феофановским. А это означает, что во второй половине XV века искусство Мурома было уже втянуто в московскую орбиту, независимо от того, написана ли икона Одигитрии в Муроме или в Москве. Об этом же говорят иконы, которые мы можем видеть в краеведческом музее.

Икона «Косьма и Дамиан» — изысканное произведение столичного искусства. Это дна из тех работ, на которых воспитывался стиль муромских мастеров, постепенно освобождающийся от местных черт. Но от XVI века, к которому относится эта икона, дошли работы и муромских живописцев. Определение их муромского происхождения довольно условно, бесспорных доказательств этому нет, но всё же именно местным мастерам, которых к XV веку было уже немало, свойственны такие черты, как известная свобода в трактовке канонической композиции, любовь к бытовым деталям, «открытость» цвета, некоторая упрощенность образа. Таким пороизведением представляется икона «Троица» из Спасо-Преображенского собора.

Особый интерес представляет шитая пелена (покров) с изображением очень почитаемых в Муроме Петра и Февронии. Красочная «Повесть о Петре и Февронии» давала богатейший материал для изобразительного творчества различных жанров — персонального, житийного, легендарно-исторического. В персональном жанре писались крупнофигурные изображения этих святых; в житийном — их жизненные перипетии; в легендарно-историческом — все то, что служило конкретизацией житийных сцен.

Покров относится к персональному жанру. Благоверные супруги изображены прямолично, во фронтальных позах, но правая рука Петра слегка протянута к Февронии, и этот маленький жест вносит в образ элемент душевности. Деликатность этого жеста воспринимается как особая внутренняя теплота души, прорывающаяся сквозь жесткие условия канона. Невольно вспоминаются эпизоды «повести»: как муромский князь Петр женился на простой рязанской девушке Февронии; как бояре требуют ее изгнания; как Петр оставляет княжение и уходит с любимой женой; как они дали обет не жить после смерти одного из них; как вместе скончались и как не могли разъединить их тела в общем гробу.
На эту тему создано было много прекрасных икон не только в Муроме. Но муромские, конечно, особенно интересны.

В музее имеются две иконы Петра и Февронии с житием, написанные уже в XVII веке, но сохраняющие весь аромат «Повести». Наиболее интересна большая, вытянутая несколько необычно по горизонтали икона середины ХУII века. В ее среднике изображены не фигуры святых, как обычно, а общий вид Мурома с его главным собором и князем Павлом — братом Петра. Кругом средника (кроме его низа) в сорока клеймах развернута история любви Петра и Февронии. Каких только поэтичных сцен здесь нет! Особенно запоминается встреча посланца князя Петра с Февронией в деревушке Ласково (близ рязанской Солотчи), где перед Февронией скачет заяц.

Обилие бытовых деталей, теплый колорит иконы, задушевность образов — все это заставляет даже забыть, что мы стоим перед произведением, достаточно далеким от картины. И все же это — своеобразная многокадровая «картина», что не очень-то удивительно, так как иконы-«картины» стали появляться в русской живописи еще в середине XVI века. Достаточно вспомнить знаменитую московскую икону «Воинствующая церковь», которая, кстати сказать, еще более вытянута по горизонтали.

На тему «Петр и Феврония» и именно в житийном жанре в Муроме было создано несколько икон, до того этот сюжет полюбился муромчанам. Он давал возможность изображать родной город, отдельные его части — соборы, кремль, что придавало самим фигурам святых большую живость и конкретность. Любопытна в этом отношении икона с изображением князей Константина, Михаила, Федора, Петра, Февронии и мирянки Юлиании, на которой изображен деревянный Муромский кремль, а в центре иконы — Благовещенский собор. Квадратная форма доски тоже вызывает ассоциацию с картиной.

Интереснейшее явление представляют муромские иконы на сложные аллегорические темы. Написанные на обычных досках они заменяли фресковую роспись, которойв муромских храмах не было. Некоторые такие иконы находятся в Благовещенском соборе, но большинство их хранится в муромском музее. Особенно плодотворно в этом жанре работал местный мастер Александр Казанцев. Иконы его работы — это как бы целые части фресок, перенесенные со стен на деревянные доски. Они поражают тем обилием фигур, движений, подробностями реального быта и многоцветием колорита, которое характерно для знаменитых росписей Ярославля конца VII века и других городов. И. Грабарь видел в этом стиле подобие раннего итальянского Возрождения. Особенно сильное впечатление оставляет икона-картина «Страшный суд», тоже выполненная на горизонтально-протяженной доске, что, по-видимому, тогда начало входить в традицию.

Читайте также:
Старинные иконы на сайте: Smalti.ru - вдохновение, творчество, искусство
Изображение пелены взято с сайта: Иконография восточно-христианского искусства