Покровская церковь Вытегорского погоста

Эта статья о шедевре, увы, не дошедшем до нашего времени, оставшемся только на фотографиях да в памяти людей. У всех на слуху гибель крупных монастырей и храмов в годы революционной ломки. А сколько менее известных, но не менее значимых памятников погибло в других городах и селах. Утраты эти невосполнимы, и о них нужно напоминать постоянно. Потому что — самое обидное — счет им не закрыт и в наше прогрессивное время. Потихоньку, от небрежения и заброшенности исчезают с лица земли строения, созданные гением и трудом наших предков. Вместе с ними уходит из жизни часть истории народа.

Так уж распорядилась российская история, что хранителем памятников народного деревянного зодчества стал русский Север. Еще совсем недавно, на памяти нынешних поколений, сохранялось здесь великое множество старинных построек. Сейчас их осталось совсем мало. Если мы откроем книгу С. Забелло, В. Иванова и П. Максимова «Русское деревянное зодчество», вышедшую в 1942 году, и попробуем ныне отыскать в северорусских деревнях представленные в ней памятники, то нас постигнет горькое разочарование. Большей части из них уже нет. Разрушало памятники не только время, но и людское недомыслие. Много деревянных церквей и часовен сгорело от пожаров.

Есть у И. Левитана элегически вдохновенная картина «Над вечным покоем».На ней изображена маленькая деревянная церквушка в Плесе. Давно ее нет. В 1903 году церковь сгорела. А подожгли ее курившие рядом ребята.

Высокие, монументальные храмы нередко загорались от ударов молний. Такая участь постигла, к примеру, Благовещенскую церковь в селе Турчасово Архангельской области. Не стало ее, и уникальный древнерусский культовый ансамбль, состоящий из двух церквей и колокольни, утратил свое величие. От человеческого небрежения несколько лет назад сгорел ансамбль Кожозерского погоста. Чуть раньше — многоглавая церковь в селе Десятины Вологодской области. Еще раньше... При упоминании об этой утрате печаль сердца переходит в страдание.

В 1963 году сгорела двадцатипяти-главая деревянная Покровская церковь, что стояла в селе Анхимово близ города Вытегры в Вологодской области. Какие-то пьяные мужички развели около нее костер. А была она старшей сестрой знаменитого ныне Преображенского храма в Кижах, что славен своим двадцатидвуглавым завершением. Множеством восторженных эпитетов награжден он: «феерия куполов», «деревянное диво», «рукотворное чудо», «звезда русского Севера», «жемчужина деревянного зодчества». Так же могли бы назвать и Покровскую церковь на Вытегорском погосте, была бы она жива.

Покровская церковь в селе Анхимово близ Вытегры. Общий вид.
Фото 1955 года

Вытегорский погост располагался на правом, высоком и сухом, берегу реки Вытегры, в восьми километрах от города того же названия, и состоял из нескольких деревень, давно уже слившихся и объединенных одним названием — село Анхимово. Долгой полосой протянулось оно вдоль старинного тракта. При слиянии дорог на Петербург, Белозерск и Вытегру сельские постройки расступались, образуя широкую площадь. На ней и стояла Покровская церковь. Построили и освятили ее в 1708 году, на шесть лет раньше Преображенской. Да и по количеству глав превосходила она кижский памятник. Однако в архитектуре двух церквей много общего. Потому и предполагают, что обе построены одним мастером.

Знаменательно, что строительство их народ связывает с именем Петра I, с эпохой великих преобразований в Русском государстве. Переплетаются старинные легенды, скрепляя воедино важные события жизни, прекрасные народные творения и великих людей-творцов... Где быль, где небыль, кто знает? Какую из церквей «начертал» царь Петр-Преображенскую в Кижах или Покровскую близ Вытегры? Да и возможно ли, чтоб столь ревностный приверженец западных нововведений повелел строить церковь по исконно русской схеме?

В основе кижской и вытегорской церквей лежит древнейшая схема плана, имеющая столь же глубокие корни в деревянном зодчестве, сколь и многоглавие.

О приверженности русских людей к такому плану повествует летопись. Когда в 1490 году в Великом Устюге ростовский владыка Тихон пытался вместо сгоревшей церкви поставить «по-новому кресчатую» (то есть имеющую в плане обычный, не многоугольный крест: в основании таких церквей лежал четырехгранный сруб с пристроенными к нему четырьмя прямоугольными прирубами), устюжанам «тот оклад стал не люб», и они добились права строить церковь «по старине круглу о двадцати стенах». То есть такую же восьмериковую с четырьмя прирубами, как Преображенская в Кижах и Покровская на Вытегорском погосте.

Однако внешний облик той древней церкви в Великом Устюге, которая, к сожалению, не дошла до нас, мог быть и совершенно иным, например, не с многоглавым, а с шатровым завершением. Такие храмы, с одинаковой схемой плана, были, к примеру, в селах Астафьево, Селецкое, Ненокса Архангельской области. Они тоже уже погибли.

Такие уникальные памятники стояли некогда в селах и деревнях русского Севера повсеместно. Не случайно еще в начале нашего столетия называли его художники «русским Римом». Не только величественные храмы покоряли их сердца, но и самые, казалось бы, простые сооружения: избы, амбары, баньки, надмогильные кресты и даже изгороди из жердей, уходящие куда-то за горизонт. Все эти постройки настолько гармонично сочетались с природой, что порой думалось: ею же они и созданы.

Почему так? Да потому, что человек жил, вдумываясь и всматриваясь в явления природы, постигая их не только разумом, но и добрым сердцем. Заботясь о ней как о матери-кормилице, не искажая, а украшая ее лик. Нет, односторонностью страдала характеристика нашего Севера как «русского Рима», ибо подразумевала лишь совершенство здешних архитектурных творений. А то была зримая гармония жизни — воедино слившаяся красота земли и красота творений рук человечеcких! О мудрости простой и нелегкой жизни повествует она, о величии духовного богатства человека, что несравнимо ни с какими другими благами.

Той же народной мудростью овеяны и образы древних церквей. Что же касается многоглавых храмов, то они предстают перед нами как символы всенародного единения России. Такова философская идея их архитектуры. Легенда о строительстве церкви на Вытегорском погосте повествует еще и о том, что в нем будто бы принимал участие какой-то голландец, присланный Петром I. Но это уже совсем маловероятно, потому что в помощи архитектора-голландца вряд ли нуждались древнерусские мастера, накопившие к началу XVII века богатейший опыт строительства деревянных храмов. Вероятно, вошел он в легенду просто как персонаж, олицетворяющий высшее техническое мастерство. Тем более что и сам Петр I учился плотницкому делу у голландцев, с той лишь разницей, что познавал корабельное строительство, а не церковное.

Да и в архитектуре памятника, начиная от общей композиции и кончая самыми незначительными деталями, нет ничего, что говорило бы об участии иностранцев. Напротив, каждый элемент здания, каждый его конструктивный узел, будь то восьмерик основного сруба или бочкообразные, стрельчатые кровли под главами, способ рубки углов «в обло» с выпусками по краям или устройство оконных и дверных проемов «в косяк» (обрамленных сомкнутыми под углом в 45' дощатыми рамами), резной столб крыльца или подзор под свесом кровли — все здесь свойственно древним строительным приемам русского деревянного зодчества, сложившимся задолго до постройки Покровской церкви. Все эти детали и конструкции и составляют самобытную основу народного деревянного зодчества России. При этом ведущим принципом строительства было единство формы и конструкции, неразрывная связь пользы и красоты.

В образах древних церквей народ воплощал свои идеалы жизни. Строгая их монументальная стать, лишенная поверхностно-бездумного украшательства, олицетворяла красоту человека, в которой важна не внешняя форма — разные безделушки и украшения, а смысловое содержание, глубинное, духовное богатство жизни.

Вытегорская церковь была увенчана 25 главами. При постройке ее в 1793 году на верхнем восьмиугольнике уничтожено четыре главы и впоследствии одна глава над крыльцом»,— сообщают нам «Олонецкие губернские ведомости». Автор с благочестивым сожалением сообщает, что внутренность» памятника «далеко не соответствует наружному виду». Что же произошло?

После ремонта бревенчатый сруб памятника был обшит снаружи тесовой обшивкой, превратившей его в обезличенный объем, который в равной степени мог бы быть и каменным. Живое, меняющее свои оттенки в зависимости от погоды и времени дня дерево, пластичные углы сруба с рельефными выпусками бревен — все было скрыто под однородной дощатой поверхностью. Мало того, серебристый лемех на криволинейных кровлях церкви — бочках и главах — был заменен белым листовым железом, не радостно, а холодно и зловеще поблескивающим в отсветах северного неба. Тогда же уменьшили и число глав на памятнике.

Тябловый иконостас Покровской церкви с украшениями второй половины XIX века.
Фото 1955 года

Перестройки конца XVIII века, исказившие внешний облик памятника, не затронули, к счастью, его интерьера. Естественный в своей суровой красоте, лишенный внешнего блеска и мишуры, он во второй половине XIX века стал настолько раздражать вкусы духовенства и купечества здешнего округа, что в конце концов добились его «благолепного обновления». На средства «почетного потомственного гражданина», купца первой гильдии А. Лопарева храм был коренным образом переделан и изнутри. Могучие бревна стен скрыли под фанерой и тесом; их новые плоские поверхности украсили яркими живописными картинами на библейские сюжеты в духе натуралистических литографий того времени. На западной стене северного придела появилась надпись: «Выполнена сия стенная живопись усердием Александра Федорова Лопарева в 1898 г.».

Прежде чем изуродовать древний храм, было подготовлено, выражаясь современным языком, общественное мнение. В упомянутых «Олонецких ведомостях» тот же автор, что сетует о сохранности в первозданном виде интерьера церкви, пишет: «...Все здесь , как-то темно, серо и просто, исключая царских врат в Покровском алтаре, которые недавно сделаны в новом вкусе и ярко бросаются в глаза пред прочим иконостасом... Стены церкви и до сих пор остаются в первобытном состоянии, даже не обиты и простой бумагой...»

Не верится, но сие было действительно так: по новомодным понятиям XIX века предпочтение отдавалось не прекрасному естеству рубленых деревянных стен, а «простой бумаге», наклеенной на них. И древний иконостас представлялся слишком «простым» без яркой позолоты. Так постепенно понятие подлинно прекрасного стало подменяться понятием яркого и дорогого. Переводя это явление на образный лад человеческой жизни, можно сказать, что и в ней качественная сторона бытия стала оцениваться не истинным, внутренним, содержанием человека, не его духовным богатством, а наличием материальных благ.

Реконструкция Покровской церкви. Западный фасад.
А.Ополовников

Судьба Покровской церкви типична для древнерусских деревянных храмов, самобытная архитектура которых к концу XIX века была полностью вытеснена новомодными веяниями. На смену архитектурным образам, в которых воплотились раздумья народа, пришли помпезные, обездушенные формы господствующего казенно-византийского стиля. Этот регресс деревянного зодчества прямо соотносится с бюрократизацией всей русской церкви, начавшейся еще в конце XVI I века и окончательно укрепившейся в 1721 году, когда она, по сути дела, превратилась в одно из государственных учреждений — Синод, контроль над которым был вверен обер-прокурору. В начале XIX века сам термин «церковь» исчезает из официального употребления и заменяется «ведомством православного исповедания».

О первоначальной архитектуре Покровской церкви мы можем ныне судить по ее графической реконструкции, которая выполнена на основании детальных обмеров памятника. Они осуществлены за восемь лет до его гибели, в 1955 году. Придет время — мы верим в это,— и народ восстановит утраченные ценности. Призывным символом народной мудрости, олицетворяющим многоглавое людское единение, поднимется на своем исконном месте и старинный Покровский храм...

А.ОПОЛОВНИКОВ, доктор архитектуры,
Е. ОПОЛОВНИКОВА, кандидат архитектуры

Читайте также: Храмы Русского Севера - на сайте Верхняя Тойма: село и район